Минуя покрытый паутиной и поросший плесенью алтарный камень, на котором, скорее всего, и проливалась кровь невинных, я подошел к дальней стене. На ней красовалась припорошенная пылью мозаика. Изображенный там сюжет не требовал никаких пояснений. Вот он — бог Шукасса, восседающий на костяном троне в богатых аравийских одеждах. Вот его верные слуги — полчища мертвых, которым не видно конца и края.

Однако, сколько бы я ни старался ощутить здесь хоть каплю божественного присутствия, хоть отголосок его ауры — все мои попытки оказались тщетны. Нога бога по имени Шукасса никогда не ступала на эту землю. А если и ступала, то было это настолько давно, что он, наверняка, должен был позабыть сюда дорогу.

Так я в очередной раз укрепил свою веру в то, что боги покинули Землю. А магия света… магия света просто осталась здесь в качестве напоминания о них. Вот и всё.

— Но Шукасса — не единственный из богов, который мог бы помочь тебе с печатью, — приблизился ко мне Саймон, пристально разглядывая мозаику. — И это уж точно не последнее святилище, которое мы посетили. Есть множество других. Не верю я, что боги покинули нас, не заявив о себе напоследок каким-нибудь мощным потопом или одновременным извержением всех вулканов…

— Всё потому, что твоя вера сильна, — улыбнулся ему краешком губ, не отрывая глаз от иссушенного лица Шукассы. — А вот мне прямое столкновение с богами никогда ничего хорошего не приносило.

— А я вообще не верю в то, что где-то там над нами проживает некто, кому известен шаг каждого смертного, — присоединился Лука к нашей дискуссии. Встал перед мозаикой, уперев руки в бока. Хмыкнул. — Каждый из нас и есть кузнец собственной судьбы.

— Азиатского мировоззрения придерживаешься? — полюбопытствовал Саймон. — Насколько мне известно, богами у них считаются сами люди.

— Я придерживаюсь собственного мировоззрения. Но да, пожалуй, ты прав. Их учение мне ближе.

Короче говоря, перед уходом я изучил здесь каждый уголок, чтобы наверняка остаться уверенным в своей правоте и, да, никакого божественного присутствия так и не ощутил. Был ли Шукасса ложным богом, придуманным сами аравийцами ради того, чтобы вымещать природную жажду разрушения на несчастных жертвах? Или же он являлся людям лишь раз, дабы засвидетельствовать свое существование, а после — молча наблюдать за смертными из подземного царства? Ответа на эти вопросы пока что не было.

Около часа нам оставалось до ворот столицы Аравийской Империи, судя по словам Динара, и примерно столько же до того, как сядет солнце.

К верблюдам, принадлежавшим работорговцам, нас сопроводил Айвар. Саймон сумел объяснить ему, кто мы такие, а также то, что мать отчаянно жаждет возвращения сына, так что мальчишка сам пошел нам навстречу. После того, как уже выстрелил дротиком, пропитанным ядом Версалида, но мы решили замять этот неловкий момент. Что взять с напуганной и затравленной семилетки, трясущейся за собственную жизнь?

Благополучно сопроводив освободившихся ныне рабов до оазиса и пополнив припасы продовольствия, мы тут же вернулись на изначальный маршрут. Денег у маркизы за выполненный заказ я, разумеется, не взял. Их у нее попросту не было. Все ее карманы вычистили во время пленения, но мне хватит и того, что я отыскал в кабинете главаря.

Сколько бы ни стоили услуги артефактора, я всегда мог снять валюту с карты и обменять ее в местном банке. Мне не было жалко ни копейки на так называемые амортизационные расходы, лишь бы левый клинок вернулся к изначальному виду и свойствам.

Сейчас я гнал ленивого верблюда во весь опор, насколько только позволяла скорость этого животного. Периодически обгоняя нашего сопровождающего, который деликатно, но с завидной периодичностью делал мне замечания.

— Всё мы успеем, господин Маркделецкий! Сейчас вы измотаете верблюдов и сделаете этим только хуже! — покрикивал он на меня и, стиснув зубы, мне приходилось сбавлять скорость. А так не хотелось уныло плестись, когда до Джаркада остается всего час. Какой-то жалкий час, разделяющий меня с мастером, вернувшим бы мне мою реликвию. Смысл моей жизни. Мои драгоценные клинки.

— Господин Марк! — нагнал меня Саймон.

Предчувствуя от него вопросы, касающиеся моих мыслей, сбавил скорость еще немного. Теперь мы снова плелись в самом хвосте процессии.

— Чего тебе?

— Вы так трясетесь за эти клинки. С первого дня, как только мы встретились, едва ли не половина ваших повседневных дум посвящена лишь им. Что же в них такого особенного?

— Само их существование, — лаконично ответил я, не вдаваясь в подробности.

Понятное дело, что паренька такой ответ не устроил.

— Может, поведаете еще одну увлекательную историю из прошлого? Например, о том, как они у вас появились. С интересом бы послушал.

— Нет, — тут же отрезал тоном, не терпящим возражений. — Поделиться этой историей, в отличие от многих других, я не готов.

— Но… почему? — промелькнула нотка обиды в его голосе.

— Потому что не хочу, Саймон, — сдвинул я брови. — По крайней мере, пока что.

— П-понял, — кивнул тот, и я вновь прибавил шаг.

Какой же пытливый мне попался спутник! Еще от предыдущих тайн оправиться не успел, подавай следующие. И этим он мне так же ужасно напоминал извечно любопытного Кассиуса. Лизнуть яд Версалида… Да, пожалуй, и Саймон не побрезговал бы подобной глупостью. За ним не заржавеет.

Дальнейший путь прошел в вымученном молчании, что неудивительно, учитывая его продолжительность в отрыве от банальных благ цивилизации. Но вот, как и уверял нас Динар, около часа спустя впереди показались величественные стены Джакарда из плотного песчаника.

Последние лучи закатного солнца скользили по бархатным пескам, когда мы наконец-то въехали в столицу Аравийской Империи и остановились возле первых торговых лавочек. Торговцы уже собирали товар, опустошая прилавки. Их рабочий день был окончен, да и нам следовало привести себя в порядок, прежде чем отправляться на поиски.

— Какой же теперь у нас план? — осторожно осведомился у меня хабб.

Даже у этого говорливого полумужа язык отсох за время, проведенное в пути. Зато не сомневался, что завтра, как следует выспавшись, обмывшись и наевшись, он начнет день с экскурсии по городским достопримечательностям. По крайней мере, для увлеченных местной историей Саймона и Анны-Марии. Луке наш провожатый всё еще был неприятен.

— План? Разберемся по ходу дела. Утро вечера мудренее, — пустил я верблюда степенным шагом мимо торговых рядов.

— Вот и правильно, благородный господин! — весело подхватил хабб. — Если у нас не будет плана, то никто не сможет ему помешать. Вы, как всегда, прозорливы не по годам!

Я усмехнулся, но про себя подметил, что в первую очередь нам необходимо было отыскать артефактора, а уже после заниматься бандой, именующей себя гадами и распространяющей яд моего Версалида.

Но была еще одна вещь, которая беспокоила меня с самого въезда в Джакард. Даже если яд Версалида поставлялся отсюда, ауру его беглой души я до сих пор не ощущал…

Глава 10

Кончики пальцев Анны-Марии скользнули по внешнему кругу печати на моей спине. Медленно девушка обводила символ за символом, но даже приблизительно не могла бы представить, что они означают.

— А что означает эта татуировка? — словно прочтя мои мысли, поинтересовалась маркиза.

Мы лежали на кровати с ворохом маленьких расписных подушек под головами. Но ближе к полуночи в нашем номере стало настолько душно, что я откинул одеяло. И, похоже, зря.

— Она означает, что я несу тяжкое бремя, которому не видно конца, — объяснил я по-своему, и в каком-то смысле был прав.

Неизвестно, когда следующий круг будет закончен, и в какой момент меня может снова переклинить. Могло статься и так, что ни с одним земным богом связаться у меня не получится. А если и получится, где гарантии, что мне решат пойти навстречу?

— М-м-м… ты и впрямь берешь на себя слишком много, Марк, — заключила девушка.