— А другого, такого же крупного покупателя у вас нет, — подсказал я индийцу продолжение логической цепочки его рассуждений.
— И вы полагаете, что Россия…
— А почему бы и нет?
— И действительно, почему бы и нет… Но скажите мне, Ваше Сиятельство, чем тот же Пусан хуже какого-нибудь из японских портов? — решил поторговаться визирь.
— Для России или для Индии? — озадачил я индийца вполне резонным вопросом, — Корея для России в качестве стратегического партнёра маловата будет. Другое дело для Японии. Рано или поздно, но я всё равно верну в Японии власть Императорской Семье. Тогда и буду от лица Японии с Кореей отношения восстанавливать. Что касается интереса Индии к Корее, так кто вам мешает? Вы десятки лет с ней торгуете, правда, без больших оборотов, но, хоть как-то. Можете и дальше продолжать торговать с тем же успехом, — пожал я плечами.
Мой демарш напряг индийца и заставил по-новому оценить сложившуюся ситуацию.
Если первоначально ему всего-то нужно было продать подороже услуги индийской наёмной армии, которую их султан содержит из тщеславия и в ущерб стране, то теперь мы коснулись вопросов долгосрочной политики. Какой бы весомой фигурой четвёртый визирь у себя в стране не был, но мне отчего-то не верится, что такие вопросы находятся в его компетенции.
Видимо мои сомнения оказались небеспочвенны, и то же самое почувствовал и сам Паван Чандра.
— Я думаю, нам обоим нужно взять паузу. Но прежде, чем мы закончим разговор, мне всё таки хотелось бы узнать, насколько вам интересно наше предложение про Экспедиционный Корпус? — сказал индиец после довольно продолжительного размышления.
— Мне сложно дать вам ответ, не понимая, о каких суммах идёт речь и на что можно будет рассчитывать, кроме численности бойцов.
— Можно подумать, у вас есть другие варианты, — попытался надавить на меня визирь.
— Конечно, есть. Я могу помочь изгнанным с Хонсю Кланам и они мне соберут бойцов, да ещё и из армии сёгуната часть людей перетянут на свою сторону.
— Это займёт время, — заметил Паван Чандра.
— А я как раз никуда не тороплюсь. Снабжение Хоккайдо с каждым днём всё лучше и лучше, а на Хонсю уже наблюдаются проблемы. Кроме того, у сёгуната всё ещё остались боеспособные корабли, и мы пока не знаем точно, в каком они количестве и состоянии.
Не стану же я ему рассказывать о том, что лишь совсем недавно мне удалось убедить "моих" японцев в том, что нам очень нужны разведданные. Они помялись, но пообещали.
Раньше мне бы не удалось уговорить японцев с Хоккайдо на передачу мне свежих разведданных. К счастью, сёгунат, своим обращением к Клану ниндзя, позволил мне поломать этот лёд отчуждения.
Мои первоначальные козыри, в виде штурмовиков, японцы сумели почти что обнулить. По крайней мере три ближайшие к Сахалину морских порта на Хонсю сейчас достаточно плотно прикрыты от атак с воздуха, и соответственно, от разведки этим способом.
Наш штаб пока реально не представляет себе то количество кораблей, которые сёгунат может против нас выставить, или собрать для решающего сражения. А оно не за горами.
Мой броненосный крейсер "Рюдзин" уже совсем недалеко. И если кто думает, что он повторит подвиг крейсера "Варяг", то нет. Я вырос в небогатой семье, и такой подарок врагам не готов сделать. Более того, на крейсер у меня грандиозные планы, поскольку этой боевой единице пока в местных водах нет равных.
Пока достоверно понятно лишь то, что при лобовой атаке с моря на Токио нам ничего хорошего не светит.
Минные поля, береговая артиллерия, как минимум из шести батарей, пять — семь эсминцев и миноносцев и один — два крейсера. Плюсом к этому мощная зенитная оборона.
Эту "картинку" мне штабные офицеры за последнюю декаду показали раза три подряд, формируя и дополняя её из разных источников.
— Наш Корпус далёк от морских сражений, — высказал мне визирь банальную истину.
— Как мы оба понимаем, речь пойдёт о десантной операции. Без преимущества на море это не лучшая идея. Раньше, чем через месяца полтора — два мне услуги наёмников не потребуются. Ровно столько времени нужно, чтобы нам стало понятно о сроках начала вторжения на Хонсю. В случае нашей неудачи на море идею с десантом на Хонсю лучше всего отложить на следующее лето.
— Для вашего возраста вы удивительно сдержаны, — отвесил мне комплимент Паван Чандру, — Я предлагаю вернуться к обсуждению нашего вопроса через месяц. Вы определитесь со своими целями и проблемами, а я успею добраться до Дели, обсудить вопросы, возникшие в ходе нашей беседы, и вернуться обратно.
— О, у вас, должно быть, имеется очень неплохой дирижабль. При таком сложном маршруте, к тому же через горы, летать далеко не так-то просто, — заметил я между делом.
— Мои полёты обеспечивают шесть лучших факиров, из тех, кого можно было нанять в этот полёт за деньги, — высокомерно вздёрнул визирь свою голову.
— Рад за вас, — на всякий случай отметил я непонятные мне градации магии, и сделал себе пометку, чтобы уточнить про них позже.
— Тогда, Ваше Сиятельство, если мы закончили на сегодня официальную часть, то может быть вы не будете против, если наш дальнейший разговор я буду вести на вашем языке? К сожалению, русский язык у меня не так хорош, как немецкий, и я готов заранее принести извинения, если что-то скажу не совсем верно.
Наверное, почти с минуту, я выглядел так себе.
Хлопал ртом, как выброшенная на лёд рыба, и таращил глаза понапрасну.
Нет, ну прикиньте… Я тут чуть ли ни с ума схожу, пытаясь продраться через многоэтажные конструкции немецкого словообразования, и вдруг такой поворот!
Первым, а может быть и самым правильным и естественным желанием, у меня было дать Павану Чандре в его наглую индийскую морду.
Он мне мозг вынес своими высокопарными оборотами на немецком, хотя, как оказалось, вполне мог бы говорить на русском.
Я чудом сдержался. И заговорил о сокровенном.
— Как мы оба понимаем, речь пойдёт о десантной операции. Без преимущества на море это не лучшая идея. Значит, впереди у нас Цусима, — попытался я донести до индийца ту простую истину, которая кровоточащей занозой торчит в сердце любого русского человека, знакомого с историей его страны.
— Цусима — это остров?
— Нет. Это наша национальная боль. Второй раз я её не допущу.
Богдашов Сергей
Не боярское дело-3
Глава 111. Моя Цусима.
Если зрить в корень, то Цусима — это остров. Точнее, это сразу два острова, разделённые узким проливом, который при отливах высыхает. Почему два острова, каждый из которых имеет своё собственное название называют Цусимой, я так и не понял. Может, в честь одноимённого городишки в семь тысяч жителей, расположенного рядом с маленьким морским портом, а то и по какой-то другой причине, недоступной пониманию русского человека. Управляет обеими островами Клан Со, поддерживающий сёгунат.
Для русских горькое слово Цусима означает морское сражение, которое мы когда-то очень давно проиграли с разгромным счётом.
Из тридцати восьми русских кораблей двадцать один был уничтожен или затоплен своим же экипажем, семь сдалось в плен, семеро ушли в нейтральные порты и интернировались.
Во Владивосток прорвался лишь крейсер "Алмаз" и два миноносца.
Стоит сказать, что крах в далекой русско-японской войне тогда надолго дискредитировал русские армию и флот, подорвал доверие к Императорской власти и стал ключевой причиной Первой русской революции тысяча девятьсот пятого года.
Что поделать, если не любят русские правителей, проигрывающих войны, зато тем, кто их выиграл, многое прощают.
Возможно я бы и не стал вспоминать про этот злополучный остров, но с Хоккайдо пришла информация, что часть флота сёгуната была незаметно передислоцирована на Цусиму.
По самым оптимистичным для сёгуната оценкам, у них в строю могло остаться не больше пяти крейсеров и поменьше десятка эсминцев и миноносцев. Может быть их флотские наберут и подремонтируют ещё с дюжину каких-нибудь старых калош, что стояли "у стенки", дожидаясь своей очереди на слом или выполняли роль плавучих батарей при охране порта.