— Никто не прогнозировал это Смещение, — с видом знатока заявил молодой человек, уставившись в противоположное окно. — Либо неточность в расчетах, либо их становится всё сложнее предсказать. Рано или поздно наступит момент, когда Смещение станет таким же внезапным, как тропический ливень. Тогда никакие локальные блокпосты не сумеют нивелировать его примарные последствия.

— Примарные? — подала голос девушка, сидящая рядом со мной.

— Изначальные, первые, — пояснили ей, нервно постукивая пальцами по широкой ручке дверцы. — В твоем-то возрасте, Леночка, можно было владеть более внушительным словарным запасом.

Я ничего не понимал. Только слушал.

А еще прислушивался к своему телу и продолжал недоумевать от того состояния, в котором оно оказалось. Да, я лишился части своей душе во время битвы с Талией — ясно помню это. Но никогда прежде не испытывал такой слабости. Словно слабость эта была неотъемлемой частью меня.

Незаметно для остальных пассажиров ущипнул себя за предплечье с внутренней стороны, ощупывая мышцы. Мышцы, которых… не было. Напряг руку, ущипнул еще раз. Ничего не изменилось!

— Сейчас не время для ссор, — вмешалась женщина.

— Кто сказал, что мы ссоримся, мама? — едко усмехнулся немодный аристократишка. — Учиться ведь никогда не поздно. Верно, Марк? — почему-то глянул он на меня. — Марк?

Похоже, оставаться вольным слушателем не получится.

— К женщине, насколько бы ни был развит ее интеллектуальный уровень, следует относиться с должным почтением. Более того, если вы с ней одной плоти, — припечатал я, чем привлек к себе недоуменные взгляды пассажиров.

Разве я сказал что-то не так?

— И каков же мой интеллектуальный уровень, по-твоему? — скептически прищурилась молодая особа.

— Не знаю, — честно ответил, — потому и сказал, что он не имеет значения.

Дабы отвлечься от соседства со странными пассажирами, последовал примеру женщины и перевел взгляд на вид за окном. Там едва можно было что-то разглядеть из-за темноты, а поэтому внимание тут же привлекло мое отражение. А мое ли оно было?..

Из окна на меня взирал парень лет семнадцати с темными взлохмаченными волосами. Бледная кожа, худощавое лицо с высокими острыми скулами. Типичные, будто бы выточенные в камне, черты аристократической физиономии.

Нет, быть не может, что я так сильно исхудал за это время! Еще и лицо стало жертвой каких-то диковинных метаморфозов. Проделки этого хитреца Эзраиля — не иначе… Но тогда и не удивительно, что я больше не ощущаю тяжести мышц. При такой худобе они в принципе не могут…

Выходит, его россказни о переносе в другое тело — не ложь и не вымысел? Объяснить это иначе невозможно.

— А что это за кинжалы у тебя? — прервал мои раздумья возглас надменного незнакомца.

Прежде, чем обернуться к нему, машинально ухватился за рукояти, вынул клинки из-за пояса и переложил их на сидение справа от себя.

— Нашел, — выдержав небольшую паузу, солгал я.

Если всё обстояло именно так, как объяснил мне Эзраил, следовало вести себя осторожнее и лишний раз не привлекать к внимание к своей персоне. Понятное дело, что эти клинки изначальному хозяину тела не принадлежали. Однако артефакты такой силы тоже на дороге не валяются. Я ходил по тонкому льду, за неимением лучшего аргумента.

— Значит, их следовало вернуть владельцу. Ты так не думаешь? — изогнул парень бровь.

— Их владелец мертв, — парировал я.

Вот тут я соврал лишь наполовину. В каком-то смысле, тела своего я мог лишиться безвозвратно, да и душа не на месте. Некогда эти клинки были собственностью Георга «Даггера» Дагвиса. Теперь же они принадлежали тому, кем я стал.

При условии, что мое преображение — не очередная уловка Эзраиля. От бога хитрости и обмана можно ожидать чего угодно. Богам вообще желательно не доверять.

— Покажи, — протянул руку незнакомец. Наши взгляды пересеклись. Он заиграл пальцами. — Да брось, Марк. Выглядят они прилично. Может, там есть родовой герб?

— Нет там герба, — отрезал я.

— Знаешь это наверняка?

— Знаю.

Мы молча уставились друг на друга. Уступать никто из нас не хотел.

Если этот парень — один из моих новых родственничков, о которых мне пытался поведать Эзраил, то с ним будет непросто. Хотя рано или поздно я к каждому успею найти подход. С людьми всегда можно договориться, в отличие от монстров.

— Да что с тобой такое, Саша? — устало выдохнула женщина, заставив парня поджать губы и убрать руку. Впрочем, поглядывать на меня волком он не перестал. — Мы все здесь, целые и невредимые. Это главное. Остальные вопросы можно будет решить по возвращению. Или же утром. Утро вечера мудренее.

Я всё еще не знал, кто она такая и кем мне теперь приходится, но ей быстро удалось присмирить сосунка. Там, где я вырос, женщины легкого поведения подобной властью не отличались. Их ни во что не ставили.

Должно быть, это я ошибся со своими выводами, навесив на своих пассажиров неактуальные для них ярлыки. Продолжаем наблюдать, больше слушать и меньше говорить. Роль чужака была для меня привычной во время странствий по Скардии, а значит, вжиться в нее сейчас особого труда не составит.

Разглядеть город в сгустившейся на улице темноте мне так и не удалось, так что я оставил попытки изучить место, в котором оказался, хотя бы на время. Откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза, привыкая к новым ощущениям. К непривычным пропорциям, слабости и уменьшенной величине энергетического резерва. Да, хлипкое тело стало не самым неприятным из открытий. Связано ли это было с легендой Эзраиля или с последствиями битвы в храме — пока еще неизвестно. Выясним, и всему свое время.

Оставшийся путь мы провели в напряженном молчании, пока ревущая металлическая карета, что тянули за собой невидимые скакуны, наконец-то не остановилась. Кажется, пришла пора изучить свой новый дом.

Дом… Как же странно звучит это слово. Учитывая, что в собственном я не бывал уже более века.

Глава 4

— Ну наконец-то… — недовольно буркнул Александр и вышел из кареты, громко хлопнув дверцей.

Следующей необычный транспорт покинула женщина, приняв любезно поданную руку кучера. Затем девушка, бросив на меня перед этим быстрый взгляд. Красноречивый. Но о чем этот взгляд говорил, я сразу не понял. Невдомек мне было, какие у них с Марком отношения. Придется выяснять по ходу дела. Подстраиваться, изворачиваться и привирать.

Я мог бы сослаться на амнезию, чтобы сберечь себе нервы, но не стану. Дохлый номер, если интеллектуальный уровень твоего собеседника выше среднего, и нечто подсказывало, что мои новые родственнички не так просты, как кажутся.

Выйдя на площадку перед особняком, осмотрелся. Кривую усмешку сдержать не сумел.

Сколько себя помню, иметь дела с аристократами всегда не любил. Частенько они искали со мной встречи, чтобы выдать заказ, противоречащий устоям «Юстициус». Считали, что если показать пальцем на своего конкурента, будь то больной отец, старший брат или же член другого рода, то за достойную оплату орден расправится с этим человеком в два счета. Оскомину набил, объясняя, что мы не наемные убийцы и дело наше — правое.

Мы избавляли мир от грязи, и валяться в ней сами отказывались.

Порой эти алчные и надушенные типы просто уходили ни с чем. Иногда воспринимали отказ, как личное оскорбление, вызывая на поединок или же мелко подгаживая до того момента, пока мы не выходили за пределы городских стен.

Не любил я аристократов, и этим всё сказано, однако Эзраил не озаботился моими вкусами до того, как сделать меня одним из них. Бог в обличии дьявола. В этом они с Талией мало уступали друг другу.

— Вот же падаль… — процедил сквозь зубы, задирая голову и взглядом прогуливаясь по четырехэтажному особняку. Позолоченные вензеля, лепнина, колонны… Еще более вычурный стиль, чем тот, к которому я привык. Ни о какой даже самой маломальской скромности речи тут не шло.

Радовало одно. Среди всего этого великолепия должна быть и кадка с горячей водой. Я не брезглив, но несло от меня сейчас будь здоров. Вернее, от Марка. Еще до того, как помереть, парень знатно извалялся в ливере монстров.