Я крепче сжал рукояти клинков.

— Ты снова в меньшинстве, Георг Дагвис, — проскрежетал сосуд Габелла, откидываясь на спинку трона.

— В прошлый раз я тоже был в меньшинстве, — напомнил ему.

— Вовсе нет. С тобой были души. Все души, что я успел собрать за годы походов. Но кто же придет тебе на помощь теперь?

— Души куда сильнее, чем ты успел заточить в клинках за годы своих походов, — парировал я в том же тоне, готовый в любой момент воспользоваться ими всеми.

Но вот один из святош по левую сторону от трона сделал пару шагов вперед, скинул капюшон с волнистых черных волос…

— Не делай этого, Марк. Сейчас ты не победишь.

На меня смотрели ясные глаза Анны-Марии Арнаутовой. И тут я натурально выпал в осадок. Психологическая, так сказать, атака сработала, как надо. Даже магию к этому прикладывать не пришлось.

Нет, меня и раньше предавали. Не один раз. Бывало такое, что мстительные и хитрожопые негодяи пытались внедриться в «Юстициус» под благовидным предлогом, дабы напасть на меня исподтишка. Но легенда маркизы показалась мне более-менее убедительной. Маркизы, которой она представилась.

Горько усмехнулся себе под нос. А ведь правда. Ни я, попаданец, ни Лука, житель пригородных Шимок, ни Саймон, сбежавший из Саксонской Империи маг, не смогли бы однозначно подтвердить личность маркизы. Никто из нас не пересекался с родом Арнаутовых прежде. Возможно, сам Марк, которым я на сто процентов не являлся. На этом Габелл и сыграл, внедряя в наши ряды барышню с якобы приключенческой жилкой.

— Вернись к остальным, Мелисара, — скользнул по девушке Габелл ленивым взглядом. Но было видно, что ее внезапное раскрытие и моя последующая озадаченность его только позабавили. — Пусть наш маленький герой сам определится с тем, что ему делать дальше.

— Прости, — одними губами прошептала мне брюнетка, снова накинула капюшон и сделала два шага назад.

— Подожди! — крикнул я ей под истеричный смешок Эзраиля. — Где Лука? Где мой юстициар?.. — гневно прошипел, но девушка лишь сгорбилась, не решаясь издать хотя бы звук.

Подать хоть единственный сраный знак, что мой человек жив и невредим. Насчет Саймона я уже так сильно не надеялся. Но его потеря стала бы для меня столь же невосполнимой, как и потеря Кассиуса.

Падаль… Он ведь способен читать мысли. Тогда почему не удосужился рассказать мне об истинной личине нашей «маркизы»? Или же он оставался всё тем же шпионом на службе у своего господина? Тогда неудивительно, что парень рвался высвободить ее из плена работорговцев. Такого в их планах не было.

— Так что ты решил, Георг Дагвис? — вновь подал хриплый голос Габелл. — Расстаться со своей волей или с жизнью? Свое я заполучу в любом случае, а вот насчет тебя самого… не уверен.

— Ни то, ни другое, — ответил ему, встав в оборонительную стойку.

И в тот же момент свет, льющийся из разноцветного витража за алтарным возвышением, окрасился в красный.

Смещение… ну надо же. А я ведь про него уже совсем забыл.

Госпиталь Святой Азалии…

Несколькими минутами ранее…

Тяжелые шаги раздались в палате, и их звуки заставили Саймона распахнуть глаза. Каждая клеточка его тела отдавала нестерпимым жжением, а боль вызывала тошноту. Но ему всё же удалось сконцентрироваться на мыслях окружавших его людей. С большим трудом, но удалось.

«А я уже могла быть дома. Чертов маг…» — недовольные, женские.

«Ох, это он? Неужто так скоро? Должно быть, этот пацан и впрямь имеет какую-то ценность…» — удивленные, мужские.

Голову Саймон повернуть не мог — шея его была закреплена в определенном положении. Так и смотрел в потолок с желтоватыми подтеками. Поэтому способности — единственное, что позволяло ему хоть немного ознакомиться с текущим положением дел.

— Господин, — раздался подле него мужской голос. Хозяин недавно прочитанных мыслей. — Я как чувствовал, что вы уже здесь! Позвольте представиться, лечащий врач…

— В сторону!

А затем над лицом Саймона, перекрывая виды потолка, нависло уже знакомое. До боли знакомая презрительная физиономия Роджера Пейджа — его бывшего господина.

— Хм… — задумчиво протянул тот, вглядываясь в черты парня. Изуродованные до неузнаваемости. — С чего вы решили, что этот — мой? — поинтересовался он у остальных, переводя на них взгляд. Но всё так же перекрывая Саймону вид на потолок.

— Были выдвинуты предположения, что это — никто иной, как Саймон Хардвик. Тот самый раб, на которого вы подавали заявку.

Он еще раз всмотрелся в лицо своего бывшего шпиона. Глаза, нос, губы, подбородок…

«Отродясь таких уродцев не видывал… Да и нужен ли мне такой? Вряд ли хитрец Саймон не выпутался бы из передряги подобных масштабов. Одним больше, одним меньше, но этот мне всё поместье на уши поставит. Всех баб еще перепугает, засранец».

— Вы оторвали меня от дел государственной важности ради того, чтобы затащить в эту дыру и показать какого-то уродца? — стальным голосом обратился он к остальным, явно оскорбленный такой ситуацией. — Чужого мне на надо, а этого… от этого лучше сразу избавиться хотя бы из милосердия.

Вынеся вердикт, подобно секире палача, благородный господин наконец-то отстранился от койки, а затем по палате раздались его тяжелые удаляющиеся шаги.

Когда дверь за мужчиной захлопнулась, работники госпиталя издали одновременный судорожный вздох. А Саймон получше них понимал, что те сейчас находились всего на волосок от приговора. Оскорбление господина, словом или делом, каралось по высшей строгости закона.

— И что… что с ним делать? — тонкий женский голосок разорвал гнетущую тишину.

— Что с ним делать? — повторил мужской. — Хороший вопрос. Но раз это не беглый раб господина Пейджа, значит, чей-то еще. В любом случае, подлатаем, а дальше…

Внезапно он смолк.

Алые тени заиграли на потолке госпиталя.

— О боже… — сдавленный вздох женщины. — Это демоны… Демоны снова пришли!

— Спускайся вниз и закрой двери на все замки! — скомандовали ей, и низкие каблучки застучали по полу.

— А ты, — обратились уже к Саймону, — лежи тихо и не отсвечивай. Иначе отправишься им на корм.

Глава 19

Святоши принялись обеспокоенно озираться по сторонам, и я отчетливо услышал слово «демоны», пусть и в саксонском языке был не особо сведущ.

— Демоны, значит… — усмехнулся я. — Так вот, как вы тут Смещение миров объясняете. Интересно, а главное — всё в свою пользу. Удачный же сосуд ты умудрился себе найти, Габелл.

И тут же внезапная догадка пришла мне в голову. Довольно жестокая, но для этого изверга — в самый раз.

— Сколько же сосудов ты собственноручно прикончил, прежде чем подобрался к этому?

— Шесть, — ответил мне старик, приторно улыбнувшись. — Всего лишь шесть.

— Ублюдок…

Тем больше поводов появляется разделаться с ним здесь и сейчас. И даже Смещение не спутает мне карты. Напротив — вселит ужас в сердца рядовых святош.

Не дожидаясь, пока они опомнятся, прокрутил клинки в руках, поудобнее ухватился за рукояти и побежал вверх по лестнице к возвышению.

— Ты забываешься, Георг Дагвис! — забрюзжал старый хрен, а Эзраил, издав нервный смешок, испарился в воздухе.

— Ый, Арата! — крикнул я на бегу.

Клинки удлинились, драконье пламя объяло лезвия.

Однако Габелл даже не дернулся. Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока я стремительно приближался с намерением накормить его тем самым пеплом, вкус которого до сих пор ощущал во рту. Даже сейчас! Спустя столько лет после нашей первой и единственной встречи лицом к лицу!

Краем глаза заметил молниеносное движение на лестнице по правую сторону от себя. Еще секунда, и меня резко оттолкнули назад. Острая боль прострелила живот, и я кубарем покатился вниз. Тень снова промелькнула мимо меня, и, скатившись, я уперся в ноги Эзраила, ряженные в эти идиотские штаны с пуфами.