Делать нечего. Пошёл осматривать «пополнение».

Почему так пессиместично? Так я же понимаю головой, что это не я их осматриваю, а себя им показываю.

Стоит строй взрослых мужиков. Всем, как минимум, лет за тридцать, и тут я, весь из себя такой нарядный. Да кто поверит-то…

Со слов алькальда, наше дело их одеть-обуть, а дальше не наша забота. Сдадим их агентству в аренду и останется только деньги получать.

Угу, квак бы не квак…

Это я себя цитирую. Слушая его объяснения, я только ртом хлопал, словно жаба на болоте.

Одеть придётся в МБК, а обуть в протезы. Ну, или наоборот…

Первым, и самым сильным желанием у меня было послать всех, вместе с алькальдом, скажем, э-э… обратно в столицу. Суровые морды гвардейцев иных, более крепких выражений на тот момент не предусматривали.

Начал искать причину, чтобы сформулировать отказ как-то помягче.

– Помнится мне, что разговор про процент в Уставе агентства шёл.

– Дали, – охотно подтвердил алькальд, – Целых двадцать. И ещё сказали, что готовы оплатить половину стоимости МБК и протезов. Предварительный договор у вас в конторе на столе лежит.

Упс-с…

В мировой практике работы бирж сложился свой жаргон. Там идёт постоянное противостояние между «быками» и «медведями». Одни тянут ставки вверх, другие пытаются их обрушить.

У меня тоже есть что-то похожее. Только у меня хомяк постоянно воюет с жабой.

Вот и сейчас хомка раздулся до таких размеров, что жаба, словно опытный прыгун с трамплина, ушла под воду, даже не обозначив всплеска.

Беру. Всех. Не обсуждается.

Плевать, что весь запас готовых протезов пойдёт теперь не на продажу.

Иду вдоль строя, всматриваясь в лица.

Знаете, чем гвардейцы от других видов войск отличаются?

Лицами.

Даже не так. Личностями.

Каждый из них – Личность. И я это вижу. Смотрю на лица, а вижу Личности.

Меня прервал гудок с «Миланы», свидетельствующий о том, что она наконец-то пристыковалась к мачте и готова отдать трап.

Только тут я сообразил, что не так.

В отличии от Камышина, у нас холодновато. Градусов под тридцать с ветром.

– Гвардейцы! Мне срочно нужна помощь. Там двадцать маленьких детей в лёгких осенних куртках. Срочно их в автобус, – схватился я одной рукой за голову, а другой показал на дирижабль.

Повторять не пришлось. Строй рассыпался и ломанулся к мачте. Я прибежал последним. Недаром Степан меня шлёп-ногой пару раз назвал. Не восстановилась ещё нога полностью. Нет-нет, да и встанет не так, с притопом.

Видели бы вы, как гвардейцы моих девочек с мачты по железным ступенькам спускали, закрывая могучими плечами от порывов ветра…

Домой попал часа через три. Знал, что у меня гости, но раньше закончить с делами никак не получалось.

– Ты прилетел три часа назад. Тебе что, не сказали, что я приехала? – встретила меня Дарья вопросом и зарёванной мордашкой.

Сидит на кресле перед камином, в тёплый халат завернулась и нахохлилась.

– Привет, Дашуль. Конечно сказали. Примчался сразу, как только смог освободиться.

– Тебе дела важнее, чем я?

– Ты дома. В тепле. А у меня двадцать девочек на морозе и почти без одежды.

– Девочек?!

– Детей, Дашуля, детей. Лет шести-восьми, – я покладисто поправился, понимая, что претензии у Дашки в общем-то справедливые.

– Где взял?

– Ты не поверишь, по наследству достались, – улыбнулся я, заметив, что воинственный настрой у княжны пошёл на убыль, – А почему сразу не примчался, так я же граф, и у меня есть дела и хлопоты.

– А я теперь урождённая княжна. Фу, слово какое противное, словно ругательное. И уже на пятом месяце, – передразнила меня Дарья, скопировав интонацию.

Бывает, люди глупеют от счастья, а я поглупел просто так. В один момент.

– Э-э, на пятом чего?

– Беременна я, Олежек. Мальчик будет. Одарённый, – глядя мне в глаза, пояснила княжна, тьфу, урождённая княжна, и тут же, следующим извечным женским вопросом, напрочь убила у меня глупую улыбку, начавшую расползаться на всё лицо, – Ты рад?

Глава 30

28 декабря. Бал во дворце князя Воронцова.

Во дворце Воронцовых я впервые. Громадное сооружение, состоящее из нескольких корпусов, соединённых анфиладами переходов, наружных и внутренних. А зал… Если снять крышу и убрать колонны, то моему лётному полю, пожалуй, не уступит размерами. Около левой стены, в её центральной части сделано возвышение, накрытое сверху огромным балдахином алого цвета, по которому идёт роспись золотом. Предназначено это место для особо знатных гостей, желающих полюбоваться на танцующих.

Оркестр разместился у стены противоположной входу в зал. Сразу я бы музыкантов и не заметил, если бы не золочёные арфы, возвышающиеся над головами гостей. Народу ужас сколько. Только в этом зале больше тысячи наберётся. Бросается в глаза обилие военных. Море света от бесчисленных люстр и настенных светильников. Обилие скульптур и лепнины, вполне себе претендующей на то, чтобы считаться произведениями искусства.

Вина от Воронцовых заслуженно славятся по всей Империи и всегда идут по высокой цене. Так что вояки сегодня дадут жару, вдоволь отведав продукцию виноделов и обсуждая достоинства купажей.

На бал я пришёл один. Дарья тоже прилетела со мной в столицу, и у неё было приглашение от Воронцовых, но вместо бала она помчалась по магазинам и мастерским.

Одной из причин, чтобы не идти на празднество, она посчитала появившийся у неё чуть заметный симпатичный животик.

Была и другая причина. Как пара мы заявиться на бал не могли. Такие уж бытуют среди великосветского общества нормы этикета. Не положено незамужней даме появляться в обществе в сопровождении мужчины, ничем с ней не связанного.

По-моему, она не много потеряла. Молодёжи на балу почти не наблюдается. Те же военные все уже в изрядных летах, и притом, почти все они весьма усаты и бородаты.

Нет, я всё понимаю. Военная мода и остальное прочее, но, я имею существенное НО, молодых девушек, вроде моей Дарьи, подобная поросль откровенно не привлекает. Генералам что, больше помериться между собой не чем?

Короче, урождённая княжна Вадбольская сейчас по магазинам гоняет. Под это дело мой автомобиль отжала. Да и ладно бы с ним, с этим бронированным лимузином. Кроме него, я, сам не понял как, выдал ей чековых книжек на сто тысяч.

Нет, ну всё было в общем-то просто. Она утром вскользь заметила, что в мой новый дом, совсем недавно построенный, надо бы внести уют. Так, по мелочам.

Я, от всей широты своей новоиспечённой графской души предложил ей на эти мелочи чековую книжку на десять тысяч рублей. Вроде того, что расходуй милая, и ни в чём себе не отказывай. Лицо у Дарьи моментально приобрело скучающее выражение.

– Думаю, на шторки хватит. На простенькие, – пояснила она мне своё настроение, надув губки.

Открыв рот от удивления, я плюхнулся на стул и начал считать. Ой, как мне мои же собственные расчёты не понравились. Когда дом строился, я почему-то совсем не задумывался о том, что в нём должна быть всякая разная мебель, посуда, те же шторы и ещё куча разной ерунды. Отдельно замечу – далеко не простой. В столичной квартире у меня оно всё незаметно получилось, да и мебель там изначально кой-какая присутствовала. По мелочам докупал то одно, то другое, а тут – дом. Большой, новый и пустой. Кровать в спальне и столы со стульями в зале и кабинете не в счёт. Их менять обязательно нужно. Я их из старого дома приволок.

Посмотрел я на притихшую Дашку, вспомнил, кому обязан интерьером салона «Сапсана», который, между прочим, даже Император высоко оценил, да и выдал ей сто тысяч на первые расходы. Рано или поздно, но придётся мне в этом доме гостей принимать. Какой же я граф буду, если живу в сарае с колченогими стульями…

Пока я стоял на входе, оглядываясь по сторонам, ко мне подлетела уже знакомая парочка. Мой староста Шувалов вместе с сестрой. Вроде, не так давно я его сестрёнку видел, а смотри-ка ты, как девица изменилась. Подокруглилась, где нужно, грудки заметно обозначились. Хотя, тут вопрос спорный. Портные не зря свой хлеб едят. Умеют платье так построить, что и талия и грудь и попка не понять откуда появляются, даже у тех, у кого их сроду не было. Чистой воды волшебство. Так что с великосветскими дамами надо аккуратнее быть в выборе спутницы жизни, иначе вполне возможны потом серьёзные разочарования.