И вот, оказавшись в совсем новом мире, Ярослав снова круто изменил вектор направления своей жизни. Что ж, в прошлой жизни и в прошлом мире, сила потихоньку переставала быть значимым весомым фактором. Здесь же всё обстояло с точностью до наоборот. И люди воспринимали Ярослава по его заслугам и победам, потому что он смог врукопашную безоружным одолеть двух воинов. И потому, что смог привести пленённого волкудлака, перед этим победив его. И не важно, кто такой Ярослав, кем он был до этого. Даже воевода, который не забывал о собственной безопасности, перед лицом фактов и достижений Ярослава, принял незнакомца-чужеземца с распростертыми объятиями.
Раз уж новая жизнь сама подталкивает Ярослава вернуться к спорту и продолжать двигаться путём воина, кто он такой, чтобы сопротивляться? И если честно, в душе, (даже не в глубине души, а где-то, на поверхности), он был этому рад. Ему нравился спорт, ему нравился бокс, и ему нравилось быть сильным, а главное, он был рад, что он сможет научиться чему-то новому.
Уже три дня прошло после того диалога с воеводой, и все эти дни Ярослав с радостью отдал тренировкам. Его и двух его товарищей Зозулю и Неждана тренировал тот самый однорукий воин Алтырь, который перед охотой на волкудлака научил их обращаться с самострелом.
Началось всё по классике, с общей физической подготовки. Алтырь выдал им три заплечных мешка, набитых камнями, и приказал бегать. Ярославу такие тренировки были не в новинку, и у него хватало как силы, так и выносливости. Однако он бы лукавил, если бы сказал, что тренировка была лёгкой. В то же время он радовался тому, как ноют мышцы и сопротивляется тело. Всё-таки, он два года как забросил бокс.
Зозуля и Неждан, хоть и держались молодцами, но выдыхались довольно быстро. И если Зозуля кое-как плёлся с тяжёлым мешком за спиной, жаловался, что камни сбили ему всю спину, то Неждан стиснул зубы и, глядя на Ярослава, который чувствовал себя легко и свободно, через «не могу», через силу, старался поспевать за парнем. И Ярославу это нравилось.
Вообще, если так посмотреть, то Неждан Ярославу нравился. Он был хорошим парнем, даром что молчаливый и себе на уме, но при этом вёл себя всегда достойно. Может, он и был простым мужиком, но некого интуитивного или природного благородства ему было не занимать. Было у него чутьё на правильные поступки. Ярослава он не принимал долго, всё думал, гадал, принимал какие-то решения. Вон — даже в деревню не хотел запускать. Но как заметил Соколов, Неждан абы кого к себе не подпускал.
После их приключений Неждан проникся доверием и уважением к Соколову и теперь называл его своим. И Ярослав видел, что Неждан тянулся к нему. Может, потому что у молчуна было не так много друзей, а может по каким-то другим причинам. Но Ярослав не противился, тем более что Неждан принимал его лидерство и готов был идти за новым лидером. А самое главное, готов был выкладываться на полную, лишь бы не отставать от своего нового товарища.
Первая тренировка, по ощущениям Ярослава, закончилась даже слишком быстро. И Алтырь своими подопечными был доволен. Но старик удивился, когда оказалось, что Ярославу мало этой разминки. Ему видите ли, подавай ещё. Он попросил показать, как пользоваться мечом, а ещё упросил Алтыря поделиться владеет ли он какими-то навыками рукопашного боя. А если не ведает, то Ярослав предложил показать некоторые приёмы.
Однорукий противиться не стал и охотно поддержал инициативу Ярослава. В то время как Зозуля, простонав нечто нечленораздельное, изобразил, что вот-вот умрёт. Однако Неждан, хоть и выглядел не лучше Зозули, стиснув зубы, поднялся и согласно кивнул:
— Я в деле, продолжаем.
Рукопашному бою с мечом Алтырь учил их на тяжёлых деревянных палках. Показывал различные рубящие удары. И как вести себя в рукопашной схватке один на один. И как бить, если ты находишься в строю товарищей, чтобы никого не зарубить. Про строевую подготовку он не торопился рассказывать, сказал, рановато ещё, надо освоить азы. Но что касается одиночных боев или в составе большого отряда, старался вбить всё по максимуму, радуясь тому, что ему попались упорные ученики, готовые впитывать информацию и постигать боевую науку.
И в итоге, к глубокому удовольствию Ярослава, Алтырь три дня подряд сам завершал тренировку, говоря:
— Всё, с вас на сегодня хватит.
Ярослав мог бы подумать, что воин сам устал гонять их, но он бы слукавил, потому что Алтырь, хоть и был немолод, но духу и силы в нем было ещё ого-го. И даже отсутствие руки инструктору не мешали тренировать воинов.
Несмотря на серьёзный разрыв в успехах между Ярославом, Нежданом и Зозулей, Алтырь ориентировался на успехи Ярослава, побуждая Зозулю подтягиваться к уровню Неждана, а Неждана держаться наравне с Ярославом. Конечно, у того пока получалось слабо, но он очень старался
После первого дня Зозуля и Неждан были настолько вымотаны, что еле передвигали ноги. Они прямо-таки умирали от боли в мышцах. Ярослав был немногим лучше, но виду не подавал и улыбался во все тридцать два зуба. Он был собой очень доволен.
Будущие воины плотно поужинали, сходили в баню, накупались там вдоволь, остудились в протекающей мимо реке. И впервые за неделю, что Ярослав провёл в новом мире, он почувствовал себя поистине счастливым.
Удалось немного пообщаться с Алтырём. Тот действительно был старым опытным воином, повидавшим не одну стычку, причём, ратники Клёста не всегда выходили победителями. Но Алтырь не просто умудрялся выживать, он ещё и вытаскивал раненых товарищей с поля брани.
Руку потерял он и вовсе при фантастических обстоятельствах. После битвы он получил ранение. И, отбиваясь, смог уйти от преследования. Затерялся в лесах, обустроился на ночлег, а проснулся от того, что в руку ему вцепился волк. Непонятно, отчего серый хищник не вцепился в горло, но того уже не спросишь.
Воину удалось-таки одолеть хищника, но тот повредил ему сухожилия и кость и рука повисла, словно на ниточке. Так вот, придерживая одну руку другой, он и добрался до своей деревни. А когда знахарь его осмотрел, то сказал, что руку уже не спасти. И, что еще удивительно — Алтырь не умер от потери крови, хотя она едва ли не вся вытекла из его тела. Но что-то помогло. Организм ли, помощь ли какой-то доброй силы, кто знает?
Оставшись без левой руки, Алтырь целых два года убеждал воеводу, что его увечье ему, как ратнику, никак не вредит, и он может биться. Но воевода Клёст — отец нынешнего Клёста, был воином мудрым и понимал, что хоть Алтырь и сильный воин, и ещё много сможет сделать на поле брани, но всё равно уже совсем не тот, что был раньше. Не сможет одновременно биться и прикрывать щитом себя и товарищей.
А вот его богатый опыт сложно переоценить, а уж мастерство, даже с одной рукой — тем более. Потому его и сделали наставником для воинов. Причём, что хлеб он свой отрабатывал едва ли не лучше, чем когда был воином. Немало воинов прошли через его жёсткую школу и стали действительно сильными бойцами, о которых потом не раз судачили местные и возносили, как благословленных Перуном — покровителем ратников.
Начав постигать военную науку, Ярослав проникся таким азартом, что решил для себя, если уж он не станет лучшим воином этого мира, то по крайней мере, приблизится к этому званию и о нем ещё будут слагать легенды, как о русском богатыре. Правда, слова «русский» здесь нет, да и вообще жители Бранского княжества себя никак не отожествляют, но это неважно.
А Ярослав, возможно даже и лучше, чем здешние ратники понимал, что самое лучшее оружие настоящего мужчины — это его тело, и тело его должно быть идеальным, сильным, ловким, умелым, готовым к любым трудностям.
Спортивное прошлое Ярославу очень помогало, по крайней мере все ухищрения Алтыря не казались невозможными и любые задачи видели Ярославу выполнимыми.
Что касалось товарищей, то от Зозули Соколов многого не ждал, тот всё-таки был больше болтуном, чем воином, хоть и старался поспевать за товарищами. Но Алтырь Зозулю нахваливал, хоть ему и было далеко даже до Неждана.