— Это ещё что за зверь, и почему у нас его нет? — очень резко отреагировал государь на весьма неприятные новости.

— У нас есть. Но количества единичные. Мы, русские, на коленке очень многое можем сделать, но вот запустить потом это дело в серию, тут уже кто-то другой нужен. Хотя бы тот же немец. Японцы, кстати, тоже неплохо справляются. Что такое чипсет — так это сборка из микросхем разной сложности, позволяющая создавать компьютеры и прочие электронные мозги, где задействованы процессоры. Нынче их куда только не суют. В те же станки, телефонные коммутаторы и штурманские столы. Так что надо их много.

— А это с чего ты взял, что японцы лучше нас умеют изготавливать серийную продукцию?

— Машины от них хорошим потоком идут. Не хуже, чем от нашего АМО. По крайней мере завезли их за прошлый год в Россию примерно столько же, сколько российский завод за год выпустил, — обтекаемо ответил князь.

— Может, пошлину увеличить?

— Так хозяин у них один и тот же, и должен заметить, очень изобретательный. К тому же, помниться мне, что кто-то ему льготы на довольно долгий срок пообещал. Так вот он ими и пользуется.

— Не было у нас с ним договорённости о торговле с Японией без пошлин, — сурово наморщил лоб государь.

— А с Сахалином были? — вкрадчиво осведомился князь.

— Ну, были… — вынужден был признать Рюмин.

— Так он их там окончательно и собирает. А затем без всяких пошлин к нам везёт. Желаешь докопаться? Можно сразу забыть. Юристы тебе на раз объяснят, что это дело проигрышное. А потом, стоит ли оно того? С Сахалина к нам сейчас завозят ту технику, в которой у нас самих недостаток.

— И всё равно, чую, что не всё в этом вопросе решено правильно, — вполне слышно скрипнул государь зубами.

— Государственную программу по автомобилям нам сейчас не вытянуть. Ну, по крайней мере мне так кажется, — обозначил свою точку зрения князь Обдорин, ступая по тонкому льду. Пусть ему и не впервой государю что-то советовать, но не по столь уж узким и специфическим вопросам, — Кроме того, там уже патентов, кстати, весьма интересных, целая куча. С ними-то что делать?

— Мещерский эти патенты видел? — уцепился государь за свою последнюю линию обороны.

— Конечно. Половина всего как бы не при их участии в теории была разработана. А на практике её Бережковский лабораторный комплекс впервые опробовал и на себя записал, так как все разработки центра под руководством Мещерского бережковцы живыми деньгами оплатили.

— Сдаётся мне — это довольно легко оспорить, — поставив локоть на стол и подняв вверх кулак, Рюмин ткнулся в него лбом, размышляя.

— Поговорив с юристом, хочу заметить — шансов на победу у нас нет. Мещерскому заказали и оплатили вполне определённую работу. Всё честь по чести. Они её выполнили, деньги получили сполна, причём половину авансом, а в договорах сказано, что на итоги этой работы у них нет никаких прав.

— Тебя послушать, так выходит так, что мы свой исследовательский центр ради Бережкова создали, — раздосадовано заметил государь.

— Отчего же… Они утверждённый план своих работ выполняют полностью, а то, что Бережков, заказанные им разработки тут же в производство внедряет, а мы нет, так кто тому виной?

— Хочешь сказать, что Стальную Империю мы зря тогда ему отдали?

— Ни в коем случае! Это был гениальный ход! По производству стали и её разнообразию мы сейчас впереди всех. Да, те же трубы или рельсы взять. От государственных заказов заводы Бережкова никогда не отказывались.

— Но шагоходы он мне так и не дал, — с какой-то, почти детской обидой, произнёс государь.

— Если верить моим сведениям, то там была проблема с псевдомускулами. Их от силы на десяток шагоходов хватало. Пару лет назад эту проблему успешно разрешили и скоро шагоходы появятся с избытком. Но прежде, чем их у Бережкова покупать, надо правильно сделать оценку, насколько они нам нужны и если да, то в каком количестве. Игрушка выйдет вовсе не дешёвая.

— Зато мощь какая! Идеальная машина для быстрого штурма!

— Согласен. Я бы, для своего ведомства, тоже охотно пару штук заказал. Иногда такие укрепления в имениях заговорщиков брать приходится, что их впору с какой-то крепостью сравнивать. Вот только сам по себе шагоход хоть и хорош, но без командной поддержки он больше, чем вполовину теряет свою привлекательность.

— О как! Что-то новенькое узнал?

— Да с тем же Мещерским и поговорил. Как ты думаешь, для чего Олег им заказал разработку информационной среды, рассчитанную на два с лишним десятка пользователей, способную передавать координаты целей на тактическую карту местности.

— Пока не понял, в чём здесь смысл, — посмотрел государь в потолок.

— А ты представь, что оператор шагохода, пилот самолёта и наблюдатель с дирижабля начинают наносить на карту маркеры целей, а группа поддержки, пусть из тех же самоходных артиллерийских установок начинает по ним работать.

— Пока слабо представляю. Это какой-то новый взгляд на ведение боевых действий, — честно признался государь, — Оттого наибольшие опасения у меня реакция наших генералов вызывает. Они такому не обучены и подобные нововведения наверняка примут в штыки.

— Вот я про то и говорю. Начинать нужно не с шагоходов, а с генералов, — вполголоса заметил князь Обдорин, кивая головой в такт своим мыслям, — Иначе начнут микроскопом гвозди забивать.

Император его услышал.

Когда мы вернулись в Манилу, где нам предстоял ещё один этап переговоров, на котором обе стороны решили обсудить будущее двух разделённых территорий, я остановился у входа в отель, заметив, что охрана не пускает ко мне девушку, отчаянно пытающуюся прорваться.

Нет, я понимаю, что в некоторых случаях лучше и проще пройти мимо, делая вид, что ничего не замечаешь, но я не смог.

— Пропустите её ко мне! — отдал я команду охране, заметив, что девушка упала на колени и уже готова биться головой об те крупные булыжники морской гальки, которыми здесь были вымощены центральные улицы города.

— Мои сёстры! Их продали, а они такие крохи! — в конце концов связно смогли мне перевести её причитания.

Сквозь её сопли и вопли удалось выяснить их причину, а затем Озеров, при поддержке наряда местной полиции, пошёл вызволять двух девчонок, проданных их отчимом в припортовой бордель.

К счастью, та девушка, что взывала к таким действиям, знала довольно много. Так что и Озеров и полиция отлично представляли, куда им идти.

И если Озеров, с помощью зарёванной девицы, целенаправленно искал двух девчонок, то полиция растерялась. В одном из обширных портовых складов обнаружился почти сотня малолеток обоих полов. Собрали их здесь недавно, буквально три дня назад. Как мне доложил Озеров, один из местных сутенёров попросту выполнял заказ, поступивший от французов.

Признаться, я не сразу понял, что мне вечером в гостиничном номере рассказывал бывший гвардеец, а когда разобрался, то меня накрыло.

К сожалению, сутенёр имени конкретного заказчика не знал. Поручение и аванс ему передал один из помощников криминального авторитета, которого пока нигде не смогли найти. Узнав про облаву в порту он залёг на дно.

— И куда же французы собирались деть этих детишек? — спросил я у Озерова, хотя особых сомнений в том, что им было предназначено, у меня не существовало.

Но какая-та надежда на порядочность людей ещё оставалась.

— Один из офицеров полиции по секрету мне сказал, что он что-то слышал от своего осведомителя про большую партию детей, которую заказали для арабов. И ещё он добавил, что у арабов филиппинские детишки очень ценятся и они платят за них чуть ли не в пятнадцать-двадцать раз больше, чем они стоят в Маниле.

— Ты случайно не знаешь, как связаться с редакторами пары-тройки ведущих манильских газет? — чуть подумав, поинтересовался я у Озерова, как у единственно владеющего французским языком среди моего ближайшего окружения.

Как-то так вышло, что французским некоторые филиппинцы более-менее владеют.