– По десятку комплектов зимних и демисезонных. Посчитайте, во сколько они мне встанут?
– Ботинки к ним будете заказывать? – деловито осведомился немец, вытаскивая блокнот.
– Да. К тем и другим, – подтвердил я, уже успев осмотреть обувь, – Те люди, для кого я это покупаю, к вам завтра приедут.
Достойно, что сказать. Даже у нас в Академии обувь хуже была. Плюс ко всему, тут для тех же гамаш крепления сразу предусмотрены.
– Двадцать восемь тысяч шестьсот рублей, – перепроверил немец итог на счётах, умело щёлкая костяшками.
– «Хрена се», – мысленно ответила ему моя жаба, – «Нам оклады десятка этих егерей за год меньше стоят».
Я вытащил чековую книжку, и увидел, как у немца скуксилось лицо.
– Не хочу вас расстраивать, но Губернский банк с нас берёт пятнадцать процентов комиссии за учёт чеков Имперского Банка, и это единственный банк во Владивостоке, который работает с чеками.
Знакомая ситуация. Не так давно я вместе со Светланой её проходил, когда наш с ней банк хотели обуть на такую же комиссию, но, правда, с более щадящими процентами. Светкины юристы в пух и прах такое желание разнесли и на штрафы оппонентов выставили, не став настаивать на лишении тех банков лицензии. Можно было, но из них кто поставки угля кредитует, кто наши же перевозки через свои счета проводит. Короче, не положено брать комиссию с чеков Имперского Банка. Никому и никакую. Тем более, в пятнадцать процентов.
– Полагаю, что это серьёзно влияет на ваш товарооборот? – участливо отозвался я, понимая, что продавец не знает, с кем говорит.
Знай он, что перед ним князь, наверняка бы не забыл про титулование. Разговаривая с продавцом, я то и дело переходил на русский, на что он реагировал абсолютно спокойно, продолжая разговор на любом языке, практически без акцента.
– Не то слово, – отозвался продавец на русском.
– Тогда пригласите сюда одного из ваших хозяев. Можете сказать, что у князя Бережкова есть к ним интересное предложение, – в один момент поменял я манеру обращения, не особенно заботясь о мнении продавца.
Как по мне, так он немецкий шпион. Может, не из самых лучших, но на самом деле вовсе не плох. Довелось мне не так давно в Германии побывать. Там переводчики говорят куда как с более выраженным акцентом, чем этот продавец. Понятно, что разницу можно списать на разговорную практику, но он и над сложными названиями не особо задумывается. Не исключено, что я ошибаюсь, но, как говорится, лучше перебдеть…
– Ваше Сиятельство, мой продавец сказал, что вы есть иметь ко мне разговор? – запыхавшись от подъёма по лестнице, залетел в зал лупоглазый партнёр владельца магазина. Тот, белесый, с глазами на выкате, что помоложе.
– Я случайно услышал, что у вас проблемы с учётом чеков Имперского Банка. Это правда? – не поворачиваясь к нему и поглаживая рукой непромокаемую ткань костюма, спросил я у немца.
– Э-э, нам рекомендовали об этом не говорить.
– Другими словами, если у меня будет большой заказ, то на вас я могу не рассчитывать? – задал я вопрос небрежным тоном, старательно скопировав на лице то выражение скуки, которое так модно было среди курсантов из аристократии.
– Простите, Ваше Сиятельство, а на сколько большой заказ вы предполагали сделать?
– Мне тут чуть ли не тысячу бойцов надо бы переодеть, – попечалился я, не став уточнять, что казаков я не собираюсь переодевать в дорогущие альпийские комплекты.
В том смысле, что переодеть-то мне их надо. Иначе, любой посторонний наблюдатель поймёт, что у меня и у Империи одни и те же войска. Пусть и нерегулярные, но…
А альпийские комплекты я для своих снайперов присмотрел. Там всё, как под них специально предусмотрено. Егерь-снайпер, с лобаевской винтовкой в руках, да при соответствующей одежде – это жуткая машина смерти.
– При таком большом заказе мы могли бы дать вам скидку в пять, а то и все семь процентов, Ваше Сиятельство – порадовал меня пучеглазый.
– Я рад, что мы начали находить общий язык, – одобрил я его подвижки, – Но попробуйте представить себе вопрос немного шире. Скажем так, из-за того внимания, которая оказала вам дочь кайзера, я могу предоставить вам гораздо более выгодный процент при оплате чеками Имперского Банка. Будете получать почти столько, сколько там написано. С ответом я вас не тороплю, но на завтрашнем обеде, где, как я полагаю, вы будете, мне бы хотелось услышать от вас более приятную цифру скидки на мои заказы. Постарайтесь правильно подсчитать, какие выгоды вам принесёт моё предложение, – благосклонно кивнул я немцу, поржав про себя, что для большей непонятки мне удалось привлечь к этому делу ещё и Алису, отчего у немца глаза вообще чуть не вывалились.
Так-то немцам я жирного червячка забросил в виде наживки. Мало им было пошлин, которые ввела Империя, прекратив во Владивостоке режим порто-франко, так тоговцев ещё существенно местный губернатор начал поддаивать, монопольно делегировав своему банку права на учёт Имперских чеков со сказочным процентом комиссии.
Что мне у немцев понравилось, так это товар без дураков.
Да, всё у них выходит подороже нашего, иногда даже раза в два, но дело не только в ценах и названиях. В немецких ботинках действительно можно лазить на скалы, и гораздо меньше при этом опасаться травм, чем в тех, что у нас в армии тебе выдадут. И вовсе не факт, что у нас это будут ботинки, а не сапоги.
Короче, я так решил, что мои егеря, отстрелявшие из своих снайперских винтовок не одну тысячу патронов, достойны большего. Теперь дело за Светой и Алёнкой. Надо с их помощью, как-то мягко донести до сознания местного губера, что халява заканчивается. Пусть пока не полностью, но ради общего дела, может, и не совсем общего в его понимании, ему придётся подвинуться. Дарить деньги просто так я ему не готов, каким бы красавцем он себя не считал. У меня есть кому и что дарить, если фантазия придёт. Целых три жены. На их фоне, да с учётом того, что я воинствующий натурал, у губернатора просто нет шансов на подарки с моей стороны.
– Правда, здорово?! Я такого магазина даже в вашей столице не видела, – довольно высказалась немецкая принцесса на крыльце торгового дома, пока Антон жестами с этого самого крыльца пытался распределить подарки и покупки по багажникам машин кортежа.
Выходило у него это так себе.
Вы знаете, что такое немецкая пуховая перина на двуспальную кровать?
Не, когда она умята, сложена и упакована – это ещё туда-сюда, а когда только снята с витрины…
Короче, многое из купленного в конце концов занесли обратно на склад. Может не всё, но самую большую и объёмную часть этого всего. Иначе наш представительный кортеж превратился бы в торговый караван, а встречающие нас лимузины и остальные машины оказались бы навьючены, как корабли пустыни. Придётся нашим дамам потерпеть и подождать, когда подарки и покупки им немцы грузовиком доставят. Прямо в летнюю резиденцию губернатора, где нам выделен целый особняк.
С губернатором и его банкиром мне удалось решить вопрос по векселям и чекам, но вовсе не так, как я планировал.
Банкир у Мухина – тот ещё пройдоха!
Говорю об этом с восторгом. За несколько минут он вник в проблему и предложил настолько интересный выход из создавшейся ситуации, что я аж зажмурился от предвкушения, и даже незаметно зажал кулаки на счастье. Партнёрское соглашение между моим банком и банком губернатора. Миллион рублей в год каждому банку на ровном месте, всего лишь на учёте векселей друг друга. И это при существующих оборотах, а они год от года растут.
Железная дорога лет пять назад дотянулась до Хабаровска и уже недалёк тот день, когда Владивосток услышит первый паровозный гудок. Тогда ещё веселее дела пойдут.
Неплохо поездка начинается. Я думал, что острова с меня деньги потянут, как насосом, а смотри как всё удачно обернулось. На текущие расходы по содержанию островов в первый же день денег заработал.
На радостях вызвал Кунста, и объяснил, как ему теперь можно без особых потерь переправлять деньги хоть в Империю, хоть в ту же Германию. Заодно договорился, что через неделю он подготовит полторы тысячи комплектов формы, согласовав основные размеры с казачьим полковником. Понятно, форма у них будет не та, в какую у меня завтра оденутся прилетевшие егеря, а гораздо проще.